Teen Wolf
Волчонок

---

ПЕРСОНАЖ
Derek Hale [Дерек Хэйл], 26, оборотень

внешность: Tyler Hoechlin

Вам никогда никто не говорил, что тихим и спокойным с виду городкам ни в коем случае нельзя доверять? Вы приезжаете как славные туристы или остаетесь жить на совсем в надежде, что ваша жизнь, несомненно, изменится к лучшему в таком приятном месте, где вам ничего не угрожает. И вы, возможно, совершите величайшую ошибку в вашей жизни, когда, вместо того, чтобы быть встреченным друзьями в шумном мегаполисе, ваше изуродованное тело найдут среди пожухлой листвы спустя несколько дней после того, как начнут высыхать слезы на щеках родных. Однажды патрульные, прочесывая лес, столкнутся с хладным трупом, что по официальной версии является результатом жестокости диких зверей: медведей, волков – кого угодно, кто подошел бы, чтобы испещрить человеческое тело порезами и ранами, оставив на нем глубокие порезы с запекшейся к тому моменту, как вас найдут, кровью. Ты родился в одном из таких городков, который носит с виду спокойное название Бэйкон-Хиллс, чья первая часть, однако, весьма иронично подчеркивает, во что ваше тело может превратиться. Рожденный в семье оборотней, ты – мальчик, с детства обреченный на вечное проклятие тела и души. Ты унаследовал сущность вервольфа – красивое слово, не правда ли? – от своих родителей, не имея никакой возможности избежать своей участи. Но ты – еще не самое главное. Твоя сестра Лора подобно тебе получила от семьи дар и проклятие – превращаться в волка. Интересно, что хуже – умереть человеком или жить монстром? Выбор, которого тебе не предоставили, передав волчью сущность со своей кровью. Но тебе ли жаловаться? Только смириться и принять то, чего нельзя избежать.
Твоим наставником стал дядя. Ты никогда не умел понимать, что творится у Питера на уме, но стремился ему доверять, как и Лора, ведь вы – родня, и тот старался обучить тебя тому, чего не преподают ни в одной школе. Поначалу тебе приходилось трудно, и каждое полнолуние ты истязал себя, пытаясь примириться с клыками и когтями, в конце концов со всеобъемлющей и всепоглощающей яростью, которая ядом растекалась по твоему телу. Про себя ты шептал наставления молодого дяди, пытаясь построить в себе стену сопротивления и достичь самоконтроля. Ведь ты подросток, посещающий занятия, занимающийся спортом, влюбляющийся. И ты не должен никого убить из-за того, что круглый диск зловеще нависает над темным городом, освещая тебе пути к преступлению. А особенно, ты не можешь тронуть ее – твою первую юношескую любовь, что заставила сердце нагловатого мальчишки биться быстрее, ощущая что-то, что ты не в силах был объяснить. Ведь она была тихой усердной девушкой, которой никто не был нужен, кроме музыки. Она самодостаточна, она чиста, независима, и, кажется, по уши в тебя влюблена, сколько ни старалась она спрятать взгляд. Но ее глаза не горят желтым, зато сердце стучит так быстро в минуты ваших встреч, ты слышишь его, и оно успокаивает тебя, заставляя ненадолго забыть, кем ты являешься. Есть ли подросток, который в первый раз без ума от влюбленности. И оттого так сложно понять, что же Питер творит? Ты еще не знаешь, что ждет тебя впереди, еще сохраняющий надежду, что все на свете можно решить. Но не в этот раз, отчаянные слезы из глаз, когда в твоих руках обмякает тело девушки, которая была для тебя всем. Крик из глубины твоей волчьей души, и именно тот вопиющий момент, когда волчонок становится волком, и жизнь резко меняет окрас: как только выходят последние силы из тела невинной жертвы на твоих окровавленных руках, теплое золото волчьих глаз исчезает, превращая радужки в чистое голубое стекло. Твои глазницы горят, как и твои вены, в то время как душа что есть мочи орет «почему не я?», а сознание медленно, но верно впадает в депрессию и в размышления о том, как жестока жизнь. Но злая судьба никогда не может насытиться чужим горем и милостиво подсовывает новую трагедию, только лишь горечь и боль остывают в твоих жилах.

Одно имя бьется о твои ушные перепонки, вызывая невыносимые взрывы. Кейт. Ты помнишь ее белокурые локоны и то, что она была не на один год тебя старше. Подросток и женщина, которая умеет обольщать. Тогда еще ты не был столь замкнутым и потрясенным, не было присущей тебе поныне суровости во взгляде. Стоило только поманить изящной кистью, и ты, словно глупая дворняга уже у ее ног. Каким же ты был наивным простаком, Дерек, раз позволил одурачить себя так просто и так банально. Ты доверял ей, и готов идти куда угодно, следуя за этим лукавым взглядом, вот только ты был слишком юн, чтобы научиться распознавать эти лисьи уловки. Ведь охотникам нельзя доверять, а ты открылся ей настолько, что она смогла влезть в твою душу и обокрасть все до последней жилки. Точно так же, как хотела подобраться к твоей семье. Оттого лишь все могли пострадать, что ты забыл одну простую истину, которая должна быть пламенем выжжена на твоем теле: охотники не заслуживают веры, охотники волкам не друзья. Даже если молодые глаза не находят обмана, стремясь вкусить сладкий вкус красивых, но грязно лживых губ. Но все же ты был не так безнадежен, чтобы подвергнуть опасности семью, и охотница не смогла тебя использовать в своих целях. Вместо этого она приготовила тебе другой подарок, готовый, буквально, воспламенить сознание. Огонь, вырывающийся из-под балок, пожирающий все, до чего только добираются его смертельные языки – от твоего дома не осталось ничего, лишь жалкие обугленные останки, точно так же, как по пылинкам можно было собирать твоих родных. Вы с Лорой, вернувшись из школы домой, остались теми, кто растерянно шагал по обломках их прошлой жизни, лелея надежду на то, что хоть какая-то часть семьи спаслась от всепоглощающего пламени. Жизнь снова и снова заставляет тебя взрослеть и мужать, Дерек, не подбрасывая тебя в самое пекло, но позволяя чувствовать горе на собственных руках. Одной смерти в твоей жизни казалось будто бы мало, теперь ты лишился почти всего, что имел. Разве что ваш дядя чудом остался жив – слабый, шокированный, травмированный, и в глазах пляшет боль; но ты потерял и его, когда кома поглотила Питера на шесть долгих лет. Руки не опускаются, но произошедшее оставляет свой отпечаток на последних крохах, оставшихся от семьи Хэйл. Стиснув зубы, ты переживаешь тяжелое время, и, закончив школу, вместе с Лорой вы покидаете ставший ненавистным тихий городок неспокойного детства – Бэйкон-Хиллс, ты – с надеждой, что никогда больше не вернешься сюда и без малейшего понятия, что творится в голове у сестры.

Твоя жизнь вроде налаживается, да? Или просто создается такое впечатление – ты точно не знаешь ответа на этот кажущийся простым вопрос. Истинную сущность не скрыть за обыденностью и не бросить, как ненужное дитя, сменив имена, пароли и явки, покинув город, в котором все напоминало о прошлой жизни. Ты пытался построить жизнь заново – как спортивный молодой человек, у которого были все данные для того, чтобы достичь чего-то действительно стоящего, если бы только твои подростковые амбиции не были загублены семейным проклятием-даром и той ужасающей данностью, которую ты в данный момент имел на руках. Ты замкнулся в себе, стараясь не подпускать к себе кого-то на расстояние, превышавшее твои личные границы. Лживость и подлость людской природы читалась в глазах, и оттого, может быть, ты воспитывал в себе праведный гнев и недоверие ко всем, кто пытался вторгнуться в твое личное пространство. Вам с Лорой хватало друг друга, ведь вы были последними выжившими, не считая бедного дядюшки Питера, который бесчувственно пролеживал годы в больнице, и надежда на его выздоровление в твоих глазах была безвозвратно утеряна. Проходят годы, и жизнь течет своим чередом, однако сестра начинает отдаляться от тебя, все реже посвящая тебя в свои замыслы и планы. Ты теряешь связь, отчаянно стремясь сохранить то светлое, что осталось у тебя в жизни. Но однажды она покидает тебя, отправляясь в злосчастный Бэйкон-Хиллс, вернуться в который тебе совсем не хотелось. Она оставляет тебя одного, и характер твой становится более скрытным и непонятным для окружающих. Полнолуния сменяют друг друга, но ты прекрасно себя контролируешь, и глаза твои по-прежнему синие – без всякой вероятности того, что снова пожелтеют. Никогда ты не сможешь на это рассчитывать. Ты научился усмирять себя и свой волчий нрав, сдерживать ярость ровно настолько, на сколько ты не нуждаешься в ее необходимости. Ведь Питер научил тебя чувствовать остро, напрягая все свое существо в погоне за гневом и злостью, будить их в себе и приручать, чтобы снова и снова наносить смертельные удары на поражение. Ты был тренированным волком, который когда-то был ручным, но остался совсем один. Особенно после известия о том, что уехавшая Лора была найдена мертвой в старом проклятом городе. Теперь выбора не оставалось, и ты вынужден был снова вернуться в Бэйкон-хиллс, подстрекаемый болью и злобой, стремящийся выяснить личность подонка, который лишил тебя сестры и отомстить ему со всей мощью, которую ты только сможешь на него обрушить. Ведомый местью, ты отправился на родину, где тебя ожидал еще один сюрприз.
Питер в данный момент меньше всего тебя интересовал. Тобой двигала ярость и желание отыскать убийцу сестры, в то время, как тебя – появившегося в городе - обвиняют как раз в ее убийстве. Вопиющая несправедливость, чувство злости гложет тебя изнутри до тех самых пор, пока полиция не снимает с тебя обвинения, а ты не обзаводишься новой проблемой в лице новообращенного подростка. Юный Скотт Маккол ведь не знал, когда безбожно тебя обвинял, что только будь ты альфой, смог обратить его в оборотня и подвергнуть жизнь обыкновенного незаметного парня перелому. Это в какой-то мере разочаровывало тебя, ибо стремление стать альфой рано или поздно просыпалось в сердце каждого волка, доводя его до апогея: найти и убить главного, и самому стать им. Убив Лору, некто стал новым альфой, и теперь рыскал по городу, представляя собой опасность, собирая стаю, которая должна сделать его еще более сильным, еще более влиятельным, и оттого самоуверенным и практически неуязвимым, если брать еще во внимание то, что самолюбие и так хлестало из нового альфы кровавым фонтаном. Ты счел, что Скотт как раз и являлся таким «новобранцем», но он был неумен и неподготовлен. Ты взял его под свою опеку, научив самоконтролю и выдержке, показал ему, как свыкнуться с новыми инстинктами и сущностью. К тому же, ты счел необходимым оградить Маккола от альфы, объясняя это тем, что лишь позволив ему собой манипулировать и примкнув к стае, он станет одной из заводных игрушек альфы, который окажется невероятно силен. С каких это пор ты заделался в няньки, Дерек? Ты держал Скотта поблизости, не позволяя отходить далеко, но не давил. В скором времени мальчишка понял, каково это – быть оборотнем, он уяснил, что новые возможности  - это не только сила и скорость, позволяющие играть в лакросс, и это не энергия волка, делающая его звездой школы – это тяжелое бремя, которое рано или поздно заставит его замарать руки в крови. И он пришел к тебе. Пришел, чтобы убеждать, что не хочет быть оборотнем, что это не для него. И ты рассказал ему, что все сложнее, чем кажется, и нельзя отказаться от этого, лишь захотев. Чтобы излечиться, нужно пролить кровь альфы, обратившего его, и сделать это должен он сам. Твоя задача вроде бы кажется выполненной, осталось лишь натравить мальчишку на альфу и рассчитывать на успех. Ты не раз еще спасешь Скотта от вспышек ярости, избавляя от опасности его друзей. Все-таки, он никогда не поймет того, что чувствуешь ты, обремененный с рождения. Волк по наследству. Бывший не раз ранен и предан, стоило только снова встретить Кейт, которая не гнушается ничем. Ты всегда подозревал, что Арджент не соблюдает даже собственный кодекс, и теперь в подтверждение, она пыталась убить тебя. Снова.
Ты застрял в этом городишке, снова впутанный в череду событий, которые сменялись как слайды – один за другим. И ты снова был ранен, и снова находился на грани смерти, ловко выпутываясь из ее когтистых лап. И опять же, когда жизнь висела на волоске, и ты захлебывался неприятностями, в один из самых худших моментов твоей жизни как всегда появился Питер – благополучно вышедший из комы и полностью здоровый. Ты недоумевал, как такое возможно, а после рассказанного им, стал ненавидеть дядю еще больше. Ведь это он отобрал у тебя сестру и убил собственную племянницу, ссылаясь на то, что сделал это непредумышленно. Лживая тварь. Ведь он всегда хотел быть альфой, и все об этом знали. Но ты ничего не скажешь, ты вступишь с ним в союз, преследуя цели, но тебе недолго суждено оставаться в здравии. Кейт получает желаемое – тебя, пока еще в целости и сохранности, готовая подпортить твое здоровое тело своими коготками. Мучает тебя, не давая обратиться, упивается твоей болью. Но Питер убивает и ее, и единственный раз в жизни ты понимаешь, что он сделал что-то действительно стоящее. Как раз перед самой смертью. Ты смотришь, как плавится тело дядюшки и сгорает его самоуверенность, и только дождавшись, когда он станет человеком, ты перерезал ему горло, наблюдая, как в каплях крови растворяется дух мщения за сестру. И мир вокруг снова обращается. Теперь краснотой горят твои глаза. Ты – альфа.

Ты чувствуешь силу и мощь, Дерек, ведь ты этого так хотел. Твой дядя был подонком, с самого твоего детства его воспитание было лишь маской – прикрытием для того, чтобы взрастить из тебя то, что ему было бы полезно. Только вот дядюшка не все просчитал, и теперь покоится в могиле, и, вряд ли с миром. Ты уж точно на это надеялся. Однако была небольшая загвоздка в твоем величии, которая, однако, могла оказаться фундаментальной. Ты был одинок, король без подчиненных, волк без стаи. Из грязи в князи выбившийся оборотень, у которого не насчитывалось ни одного последователя. И ты убеждал Скотта – ведь это твое творение, ты научил его всему, чем пользовался сам, пытаясь контролировать ярость от света луны. Но получил отказ. Ты получал его снова и снова, пока не заполучил своих когтистых детишек в сильные руки. Всего их было трое – непонятые подростки, которым ты милостиво даровал спасение. Ты был горд собой и утопал в себялюбии, ты чувствовал себя мощным и крутым, безмерно. Ты дал им то, что было нужно: излечение для аутсайдера Эрики, компанию – не принимаемому никем Бойду, и, наконец, вытащил из могилы беднягу Лэйхи. О чем еще говорить? Они жаждали мести и отмщения, а ты дал им корм и научил как за себя постоять, создав собственную стаю. Собственное детище. Ты жаждал власти, волк, и ты получил ее сполна, ты потешил свой эгоизм, наплевав на истину Скотта о том, что используешь подростков в своих целях. Да, так и есть, но что с того? Разве были причины это скрывать? Но до тех пор, пока все довольным ролями собачек на побегушках – все останется, как останется. Иначе они побегут от главаря как уличные псы, поджимая хвосты. Но ты обучал их, обучал всему, что умел сам, тренируя их жестко и долго, наплевав на недопонимание и жалобы. Мало того, что охотники всегда на страже, готовые поймать неумелых волков, так еще и эта треклятая канима представляла собой нечто устрашающее. Твои волки должны быть готовы ко всему, твоя стая должна себя оправдать. Но вскоре они восстают против тебя, готовы загрызть своего создателя – слабые бесконтрольные животные. Ты противостоишь им, и теряешь в сознании их всех, а потом из рук ускользает и то, чего ты так хотел и что так бережно оберегал. В радужках более не загорается кровь, а ты исчезаешь и отправляешься в бега, потерявший силу и власть в пользу ненавистного родственника. Тебе хочется удушить его собственными руками, чтобы последний вздох потешил твои уши. Ты нападаешь на него, выплескивая ярость, но все же даешь ему себя убедить. И вы снова работаете вместе, ты снова на этой уловке, но не подпускаешь Питера близко к себе. Никого больше не подпускаешь. Слишком туго затянулась петля на шее: кукловод Джерард со своей игрушечной ящеркой, истинная сила Скотта, неизвестно откуда взявшаяся Кора – твоя младшая сестра, которая вечно лезет на рожон. Удушает, лишает воздуха, запутывает. Ты все такой же крепкий, разве что расстроен немного, словно сломанный струнный инструмент. Когда теряешь все, чем так хотелось дорожить – приходится что-то придумывать, занимать чью-то сторону, либо выходить в море в одиночку. Как всегда. И что бы ни топило твой корабль – потеря сил, обман, друиды или хитрые лисы – он выстоит не смотря ни на что, пока у тебя есть зубы и клыки, и внутри бешено бьется неутомимое сердце волка.

Биг бэд вулф, который пугает маленьких детишек, много кричит, часто язвит, испускает лучи сарказма и злости, редко бреется, любит рыженьких мятежниц и рычать по поводу и без. Не имеет профессии, зато располагает милым лофтом и красивой черной машиной, которую ему, по всей видимости, подарили рождественские эльфы. Содержит себя в отличной физической форме, быстро бегает и просто до великолепия остер на язык, хотя иногда на него находят волны грусти, превращая его брутальную мордашку в щенячий умилительный фэйс.

Teen Wolf
Волчонок

---

ПЕРСОНАЖ
Derek Hale [Дерек Хэйл], 26, оборотень

внешность: Tyler Hoechlin

Вам никогда никто не говорил, что тихим и спокойным с виду городкам ни в коем случае нельзя доверять? Вы приезжаете как славные туристы или остаетесь жить на совсем в надежде, что ваша жизнь, несомненно, изменится к лучшему в таком приятном месте, где вам ничего не угрожает. И вы, возможно, совершите величайшую ошибку в вашей жизни, когда, вместо того, чтобы быть встреченным друзьями в шумном мегаполисе, ваше изуродованное тело найдут среди пожухлой листвы спустя несколько дней после того, как начнут высыхать слезы на щеках родных. Однажды патрульные, прочесывая лес, столкнутся с хладным трупом, что по официальной версии является результатом жестокости диких зверей: медведей, волков – кого угодно, кто подошел бы, чтобы испещрить человеческое тело порезами и ранами, оставив на нем глубокие порезы с запекшейся к тому моменту, как вас найдут, кровью. Ты родился в одном из таких городков, который носит с виду спокойное название Бэйкон-Хиллс, чья первая часть, однако, весьма иронично подчеркивает, во что ваше тело может превратиться. Рожденный в семье оборотней, ты – мальчик, с детства обреченный на вечное проклятие тела и души. Ты унаследовал сущность вервольфа – красивое слово, не правда ли? – от своих родителей, не имея никакой возможности избежать своей участи. Но ты – еще не самое главное. Твоя сестра Лора подобно тебе получила от семьи дар и проклятие – превращаться в волка. Интересно, что хуже – умереть человеком или жить монстром? Выбор, которого тебе не предоставили, передав волчью сущность со своей кровью. Но тебе ли жаловаться? Только смириться и принять то, чего нельзя избежать.
Твоим наставником стал дядя. Ты никогда не умел понимать, что творится у Питера на уме, но стремился ему доверять, как и Лора, ведь вы – родня, и тот старался обучить тебя тому, чего не преподают ни в одной школе. Поначалу тебе приходилось трудно, и каждое полнолуние ты истязал себя, пытаясь примириться с клыками и когтями, в конце концов со всеобъемлющей и всепоглощающей яростью, которая ядом растекалась по твоему телу. Про себя ты шептал наставления молодого дяди, пытаясь построить в себе стену сопротивления и достичь самоконтроля. Ведь ты подросток, посещающий занятия, занимающийся спортом, влюбляющийся. И ты не должен никого убить из-за того, что круглый диск зловеще нависает над темным городом, освещая тебе пути к преступлению. А особенно, ты не можешь тронуть ее – твою первую юношескую любовь, что заставила сердце нагловатого мальчишки биться быстрее, ощущая что-то, что ты не в силах был объяснить. Ведь она была тихой усердной девушкой, которой никто не был нужен, кроме музыки. Она самодостаточна, она чиста, независима, и, кажется, по уши в тебя влюблена, сколько ни старалась она спрятать взгляд. Но ее глаза не горят желтым, зато сердце стучит так быстро в минуты ваших встреч, ты слышишь его, и оно успокаивает тебя, заставляя ненадолго забыть, кем ты являешься. Есть ли подросток, который в первый раз без ума от влюбленности. И оттого так сложно понять, что же Питер творит? Ты еще не знаешь, что ждет тебя впереди, еще сохраняющий надежду, что все на свете можно решить. Но не в этот раз, отчаянные слезы из глаз, когда в твоих руках обмякает тело девушки, которая была для тебя всем. Крик из глубины твоей волчьей души, и именно тот вопиющий момент, когда волчонок становится волком, и жизнь резко меняет окрас: как только выходят последние силы из тела невинной жертвы на твоих окровавленных руках, теплое золото волчьих глаз исчезает, превращая радужки в чистое голубое стекло. Твои глазницы горят, как и твои вены, в то время как душа что есть мочи орет «почему не я?», а сознание медленно, но верно впадает в депрессию и в размышления о том, как жестока жизнь. Но злая судьба никогда не может насытиться чужим горем и милостиво подсовывает новую трагедию, только лишь горечь и боль остывают в твоих жилах.

Одно имя бьется о твои ушные перепонки, вызывая невыносимые взрывы. Кейт. Ты помнишь ее белокурые локоны и то, что она была не на один год тебя старше. Подросток и женщина, которая умеет обольщать. Тогда еще ты не был столь замкнутым и потрясенным, не было присущей тебе поныне суровости во взгляде. Стоило только поманить изящной кистью, и ты, словно глупая дворняга уже у ее ног. Каким же ты был наивным простаком, Дерек, раз позволил одурачить себя так просто и так банально. Ты доверял ей, и готов идти куда угодно, следуя за этим лукавым взглядом, вот только ты был слишком юн, чтобы научиться распознавать эти лисьи уловки. Ведь охотникам нельзя доверять, а ты открылся ей настолько, что она смогла влезть в твою душу и обокрасть все до последней жилки. Точно так же, как хотела подобраться к твоей семье. Оттого лишь все могли пострадать, что ты забыл одну простую истину, которая должна быть пламенем выжжена на твоем теле: охотники не заслуживают веры, охотники волкам не друзья. Даже если молодые глаза не находят обмана, стремясь вкусить сладкий вкус красивых, но грязно лживых губ. Но все же ты был не так безнадежен, чтобы подвергнуть опасности семью, и охотница не смогла тебя использовать в своих целях. Вместо этого она приготовила тебе другой подарок, готовый, буквально, воспламенить сознание. Огонь, вырывающийся из-под балок, пожирающий все, до чего только добираются его смертельные языки – от твоего дома не осталось ничего, лишь жалкие обугленные останки, точно так же, как по пылинкам можно было собирать твоих родных. Вы с Лорой, вернувшись из школы домой, остались теми, кто растерянно шагал по обломках их прошлой жизни, лелея надежду на то, что хоть какая-то часть семьи спаслась от всепоглощающего пламени. Жизнь снова и снова заставляет тебя взрослеть и мужать, Дерек, не подбрасывая тебя в самое пекло, но позволяя чувствовать горе на собственных руках. Одной смерти в твоей жизни казалось будто бы мало, теперь ты лишился почти всего, что имел. Разве что ваш дядя чудом остался жив – слабый, шокированный, травмированный, и в глазах пляшет боль; но ты потерял и его, когда кома поглотила Питера на шесть долгих лет. Руки не опускаются, но произошедшее оставляет свой отпечаток на последних крохах, оставшихся от семьи Хэйл. Стиснув зубы, ты переживаешь тяжелое время, и, закончив школу, вместе с Лорой вы покидаете ставший ненавистным тихий городок неспокойного детства – Бэйкон-Хиллс, ты – с надеждой, что никогда больше не вернешься сюда и без малейшего понятия, что творится в голове у сестры.

Твоя жизнь вроде налаживается, да? Или просто создается такое впечатление – ты точно не знаешь ответа на этот кажущийся простым вопрос. Истинную сущность не скрыть за обыденностью и не бросить, как ненужное дитя, сменив имена, пароли и явки, покинув город, в котором все напоминало о прошлой жизни. Ты пытался построить жизнь заново – как спортивный молодой человек, у которого были все данные для того, чтобы достичь чего-то действительно стоящего, если бы только твои подростковые амбиции не были загублены семейным проклятием-даром и той ужасающей данностью, которую ты в данный момент имел на руках. Ты замкнулся в себе, стараясь не подпускать к себе кого-то на расстояние, превышавшее твои личные границы. Лживость и подлость людской природы читалась в глазах, и оттого, может быть, ты воспитывал в себе праведный гнев и недоверие ко всем, кто пытался вторгнуться в твое личное пространство. Вам с Лорой хватало друг друга, ведь вы были последними выжившими, не считая бедного дядюшки Питера, который бесчувственно пролеживал годы в больнице, и надежда на его выздоровление в твоих глазах была безвозвратно утеряна. Проходят годы, и жизнь течет своим чередом, однако сестра начинает отдаляться от тебя, все реже посвящая тебя в свои замыслы и планы. Ты теряешь связь, отчаянно стремясь сохранить то светлое, что осталось у тебя в жизни. Но однажды она покидает тебя, отправляясь в злосчастный Бэйкон-Хиллс, вернуться в который тебе совсем не хотелось. Она оставляет тебя одного, и характер твой становится более скрытным и непонятным для окружающих. Полнолуния сменяют друг друга, но ты прекрасно себя контролируешь, и глаза твои по-прежнему синие – без всякой вероятности того, что снова пожелтеют. Никогда ты не сможешь на это рассчитывать. Ты научился усмирять себя и свой волчий нрав, сдерживать ярость ровно настолько, на сколько ты не нуждаешься в ее необходимости. Ведь Питер научил тебя чувствовать остро, напрягая все свое существо в погоне за гневом и злостью, будить их в себе и приручать, чтобы снова и снова наносить смертельные удары на поражение. Ты был тренированным волком, который когда-то был ручным, но остался совсем один. Особенно после известия о том, что уехавшая Лора была найдена мертвой в старом проклятом городе. Теперь выбора не оставалось, и ты вынужден был снова вернуться в Бэйкон-хиллс, подстрекаемый болью и злобой, стремящийся выяснить личность подонка, который лишил тебя сестры и отомстить ему со всей мощью, которую ты только сможешь на него обрушить. Ведомый местью, ты отправился на родину, где тебя ожидал еще один сюрприз.
Питер в данный момент меньше всего тебя интересовал. Тобой двигала ярость и желание отыскать убийцу сестры, в то время, как тебя – появившегося в городе - обвиняют как раз в ее убийстве. Вопиющая несправедливость, чувство злости гложет тебя изнутри до тех самых пор, пока полиция не снимает с тебя обвинения, а ты не обзаводишься новой проблемой в лице новообращенного подростка. Юный Скотт Маккол ведь не знал, когда безбожно тебя обвинял, что только будь ты альфой, смог обратить его в оборотня и подвергнуть жизнь обыкновенного незаметного парня перелому. Это в какой-то мере разочаровывало тебя, ибо стремление стать альфой рано или поздно просыпалось в сердце каждого волка, доводя его до апогея: найти и убить главного, и самому стать им. Убив Лору, некто стал новым альфой, и теперь рыскал по городу, представляя собой опасность, собирая стаю, которая должна сделать его еще более сильным, еще более влиятельным, и оттого самоуверенным и практически неуязвимым, если брать еще во внимание то, что самолюбие и так хлестало из нового альфы кровавым фонтаном. Ты счел, что Скотт как раз и являлся таким «новобранцем», но он был неумен и неподготовлен. Ты взял его под свою опеку, научив самоконтролю и выдержке, показал ему, как свыкнуться с новыми инстинктами и сущностью. К тому же, ты счел необходимым оградить Маккола от альфы, объясняя это тем, что лишь позволив ему собой манипулировать и примкнув к стае, он станет одной из заводных игрушек альфы, который окажется невероятно силен. С каких это пор ты заделался в няньки, Дерек? Ты держал Скотта поблизости, не позволяя отходить далеко, но не давил. В скором времени мальчишка понял, каково это – быть оборотнем, он уяснил, что новые возможности  - это не только сила и скорость, позволяющие играть в лакросс, и это не энергия волка, делающая его звездой школы – это тяжелое бремя, которое рано или поздно заставит его замарать руки в крови. И он пришел к тебе. Пришел, чтобы убеждать, что не хочет быть оборотнем, что это не для него. И ты рассказал ему, что все сложнее, чем кажется, и нельзя отказаться от этого, лишь захотев. Чтобы излечиться, нужно пролить кровь альфы, обратившего его, и сделать это должен он сам. Твоя задача вроде бы кажется выполненной, осталось лишь натравить мальчишку на альфу и рассчитывать на успех. Ты не раз еще спасешь Скотта от вспышек ярости, избавляя от опасности его друзей. Все-таки, он никогда не поймет того, что чувствуешь ты, обремененный с рождения. Волк по наследству. Бывший не раз ранен и предан, стоило только снова встретить Кейт, которая не гнушается ничем. Ты всегда подозревал, что Арджент не соблюдает даже собственный кодекс, и теперь в подтверждение, она пыталась убить тебя. Снова.
Ты застрял в этом городишке, снова впутанный в череду событий, которые сменялись как слайды – один за другим. И ты снова был ранен, и снова находился на грани смерти, ловко выпутываясь из ее когтистых лап. И опять же, когда жизнь висела на волоске, и ты захлебывался неприятностями, в один из самых худших моментов твоей жизни как всегда появился Питер – благополучно вышедший из комы и полностью здоровый. Ты недоумевал, как такое возможно, а после рассказанного им, стал ненавидеть дядю еще больше. Ведь это он отобрал у тебя сестру и убил собственную племянницу, ссылаясь на то, что сделал это непредумышленно. Лживая тварь. Ведь он всегда хотел быть альфой, и все об этом знали. Но ты ничего не скажешь, ты вступишь с ним в союз, преследуя цели, но тебе недолго суждено оставаться в здравии. Кейт получает желаемое – тебя, пока еще в целости и сохранности, готовая подпортить твое здоровое тело своими коготками. Мучает тебя, не давая обратиться, упивается твоей болью. Но Питер убивает и ее, и единственный раз в жизни ты понимаешь, что он сделал что-то действительно стоящее. Как раз перед самой смертью. Ты смотришь, как плавится тело дядюшки и сгорает его самоуверенность, и только дождавшись, когда он станет человеком, ты перерезал ему горло, наблюдая, как в каплях крови растворяется дух мщения за сестру. И мир вокруг снова обращается. Теперь краснотой горят твои глаза. Ты – альфа.

Ты чувствуешь силу и мощь, Дерек, ведь ты этого так хотел. Твой дядя был подонком, с самого твоего детства его воспитание было лишь маской – прикрытием для того, чтобы взрастить из тебя то, что ему было бы полезно. Только вот дядюшка не все просчитал, и теперь покоится в могиле, и, вряд ли с миром. Ты уж точно на это надеялся. Однако была небольшая загвоздка в твоем величии, которая, однако, могла оказаться фундаментальной. Ты был одинок, король без подчиненных, волк без стаи. Из грязи в князи выбившийся оборотень, у которого не насчитывалось ни одного последователя. И ты убеждал Скотта – ведь это твое творение, ты научил его всему, чем пользовался сам, пытаясь контролировать ярость от света луны. Но получил отказ. Ты получал его снова и снова, пока не заполучил своих когтистых детишек в сильные руки. Всего их было трое – непонятые подростки, которым ты милостиво даровал спасение. Ты был горд собой и утопал в себялюбии, ты чувствовал себя мощным и крутым, безмерно. Ты дал им то, что было нужно: излечение для аутсайдера Эрики, компанию – не принимаемому никем Бойду, и, наконец, вытащил из могилы беднягу Лэйхи. О чем еще говорить? Они жаждали мести и отмщения, а ты дал им корм и научил как за себя постоять, создав собственную стаю. Собственное детище. Ты жаждал власти, волк, и ты получил ее сполна, ты потешил свой эгоизм, наплевав на истину Скотта о том, что используешь подростков в своих целях. Да, так и есть, но что с того? Разве были причины это скрывать? Но до тех пор, пока все довольным ролями собачек на побегушках – все останется, как останется. Иначе они побегут от главаря как уличные псы, поджимая хвосты. Но ты обучал их, обучал всему, что умел сам, тренируя их жестко и долго, наплевав на недопонимание и жалобы. Мало того, что охотники всегда на страже, готовые поймать неумелых волков, так еще и эта треклятая канима представляла собой нечто устрашающее. Твои волки должны быть готовы ко всему, твоя стая должна себя оправдать. Но вскоре они восстают против тебя, готовы загрызть своего создателя – слабые бесконтрольные животные. Ты противостоишь им, и теряешь в сознании их всех, а потом из рук ускользает и то, чего ты так хотел и что так бережно оберегал. В радужках более не загорается кровь, а ты исчезаешь и отправляешься в бега, потерявший силу и власть в пользу ненавистного родственника. Тебе хочется удушить его собственными руками, чтобы последний вздох потешил твои уши. Ты нападаешь на него, выплескивая ярость, но все же даешь ему себя убедить. И вы снова работаете вместе, ты снова на этой уловке, но не подпускаешь Питера близко к себе. Никого больше не подпускаешь. Слишком туго затянулась петля на шее: кукловод Джерард со своей игрушечной ящеркой, истинная сила Скотта, неизвестно откуда взявшаяся Кора – твоя младшая сестра, которая вечно лезет на рожон. Удушает, лишает воздуха, запутывает. Ты все такой же крепкий, разве что расстроен немного, словно сломанный струнный инструмент. Когда теряешь все, чем так хотелось дорожить – приходится что-то придумывать, занимать чью-то сторону, либо выходить в море в одиночку. Как всегда. И что бы ни топило твой корабль – потеря сил, обман, друиды или хитрые лисы – он выстоит не смотря ни на что, пока у тебя есть зубы и клыки, и внутри бешено бьется неутомимое сердце волка.

Биг бэд вулф, который пугает маленьких детишек, много кричит, часто язвит, испускает лучи сарказма и злости, редко бреется, любит рыженьких мятежниц и рычать по поводу и без. Не имеет профессии, зато располагает милым лофтом и красивой черной машиной, которую ему, по всей видимости, подарили рождественские эльфы. Содержит себя в отличной физической форме, быстро бегает и просто до великолепия остер на язык, хотя иногда на него находят волны грусти, превращая его брутальную мордашку в щенячий умилительный фэйс.

The Mortal Instruments
Орудия Смерти

---

Theresa [Tessa] Herondale-Carstairs (née Gray)  [Тереза [Тесса] Эрондейл-Кастэйрс (ур. Грэй)] Возраст: 147 лет, выглядит на 23-25 Раса: демон Род занятий: Эйдолон-демон, путешественница Особые умения: бессмертие, магия, принятие любого вида Артефакты: жемчужный браслет, ожерелье из нефрита Внешность: Astrid Berges-Frisbey

---

Подробное описание персонажа

i guess that I knew I was warned
i left my words in the cold
the things that I built for myself
castles are tumbling down
surrender the heir, savour the crown
here lies where I drown. ©

Это было слишком давно, но я помню твои глаза - серые, как дым погибшего огня. Я видел тебя лишь раз, мимолетный взгляд пронзил, почему-то внушая доверие. Ты не могла быть злой, ты не могла принести беду в дом. И никакой ошибки, фатального сбоя в системе. Ты спасла их, помогла в те самые часы, когда род был на грани, на волоске от смерти, а я ничего не знал, я плыл по течению, наблюдая, как они зализывают раны. Ты не сказала ни слова, но, кажется, я почувствовал, что твой взгляд значит больше, чем кажется. Как метка. Как выжженное на теле клеймо, невидимое для чужих глаз. Вестник того, что что-то обязательно произойдет, но не здесь, не сейчас. Все сотрется из памяти, исчезнет как утренний туман стирает очертания уходящих призраков, что скрываются от солнечных лучей. Тебя нет, и воспоминаний о тебе тоже отчаянно нет. Темные волосы и задумчивое лицо исчезают в этом самом одухотворенном тумане, и больше я тебя не увижу. Я даже не вспомню, что когда-то тебя видел, и так будет лучше. Но метка жжет, и однажды мне суждено снова тебя увидеть, горящими глазами всматриваясь в силуэт, что полностью неизменен. Я давно уже не мальчишка, но ты все такая же - постоянная, неподвижная, застывшая во времени, вечно юная. Появляешься, и я снова ловлю этот взгляд. И на мне оковы грохочут проклятым металлом. Никого не стало, в ком течет моя кровь, и я тот, кто связан по рукам и ногам. Ты вверила мне ее, не спросив разрешения - у меня просто нет голоса. Я родством своим поплатился, вечно купаться теперь в долгу перед тобой, что тогда жив остался. Невосполнимо. Но ты просишь одного. Снова опека. Ручной волчонок, который постоянно кого-то нянчит - за кого-то горой. Ты отдаешь ее мне, уверенная, что я смогу защитить. Ведь я должен, до потери сознания обязан хранить ее покой за души тех, кто уже мертвы и не могут благодарить. И я сдержу обещание.

the first time that I sought for grace
but not the last lung I'd put to waste. ©

Слово заказчику

приходи и преврати меня в бородатого няня